В один из таких дней февраля выхожу из дома, цепляю на ноги лыжи и направляюсь в сторону маячившего на северной окраине Воронежа леса — Воронежской Нагорной дубраве. Цель моей небольшой экскурсии - выяснить, как пережили зиму (которая, в общем-то, пролетела на удивление весело, быстро и незаметно) лесные обитатели и как они готовятся встречать весну, которая уже не за горами, что с каждым днём становится всё очевиднее.
Первое, на что обращаешь внимание, вступив под сень дубравы это несущийся отовсюду перезвон синичьих «колокольчиков». Это уже не та робкая «прочистка горла», что можно услышать сразу после Нового года, а уверенное, звонкое пение, которым синицы словно бы заявляют: «Зиму мы благополучно пережили и теперь готовимся к весне, заранее столбя за собой гнездовые участки». Синицам вторит пощелкиванье поползней, трельки лазоревок, резкое «чей! чей!» буроголовой гаички, или пухляка.
На опушках Нагорной дубравы слышны резкие крики сорок и соек. Эти птицы сейчас держатся группами, порой устраивая в воздухе настоящие свадебные хороводы. Всё это сопровождается громким треском или звуками, напоминающими утечку воды из прохудившегося водослива.
Пройдя по лесу около километра, начинаю рассматривать следы на снегу по обочине лесной дороги. Сразу бросаются в глаза четкие отпечатки беличьих лапок. Эти симпатичные зверьки, любимицы многих посетителей парков и пригородных лесок, пока держатся по одиночке. Значит, пора любви для них ещё не наступила.
Зато на небольшой полянке, что за урочищем «Ржавец», нахожу множество заячьих следов, пересекающих друг друга и поляну в различных направлениях. Местами видно, что зверьки опрокидывались на спину, катались по рыхлому снегу. Все говорит, о том, что на этой укромной поляне происходили серьезные февральские свадебные схватки самцов зайцев — русаков за право продлить род.
Та же картина сейчас и у лис. Округлые отпечатки лапок самочки пересекаются двумя более крупными отпечатками. Значит, два изнывающих от страсти кавалера преследовали здесь свою возлюбленную! Когда я проходил по краю большого диковатого оврага, называемого «Кочетов лог», до моего слуха донеслись истошные крики влюбленных лисовинов, напоминающих нечто среднее между звонким собачьим лаем и криками буйных пациентов психиатрической больницы.
Все поверхность снега на подходе к Белой горе исчерчена строчками следов рыжих лесных полевок. Под толстым снежным покровом за зиму численность этих грызунов нередко увеличивается в разы. То-то будет изобилие корма для лис, куниц, ласок и сов! В одном месте мне удалось наблюдать следы охоты серой неясыти — черноглазой лесной совы размером с ворону: следы полевки несколько раз были затушеваны странными ямками, оставленными когтями хищника, пытавшегося схватить свою добычу на лету. В одном месте на снегу остались два следа от мягких крыльев, и здесь бег полевки прервался.
На Белой горе замечаю ту же картину, что и в начале своего пути. Синичьи колокольчики перемежаются трельками лазоревок и пощелкиваньем поползней, столпившихся вокруг прилаженной к невысокому боярышнику кормушке. Добавляю в кормушку заранее припасенные подсолнечниковые семечки и трогаюсь в обратный путь.
